Видишь ли, жизнь - это привычка, от которой так тяжело отказываться... (с)
– А этих залепешек не осталось? Не то чтобы я считал их нормальной пищей. Что особенного в сухих грязных корках? Я бы сейчас не отказался от знаменитого мясного пирога господина Достабля… И тут он умер. Аркканцлер обвел взглядом волшебников, подошел к креслу-каталке и проверил пульс на синих венах запястья. Покачал головой. – Хотел бы и я так уйти… – растроганно произнес декан. – Как? Бормоча что-то о мясных пирогах? – спросил казначей. – Нет. С опозданием. (с)
Волшебники не верят в богов. Примерно так же, как большинство людей не видят необходимости верить, скажем, в столы. Люди знают, что столы существуют, знают, что существование это оправданно и столы занимают определенное место в хорошо организованной вселенной. Люди просто не видят никакой необходимости в том, чтобы ходить кругами и приговаривать: «О великий стол, без тебя я – ничто». В любом случае, либо боги существуют – вне зависимости от того, верите вы в них или нет, – либо они существуют в качестве функции веры. Так что на всякие частности можно не обращать внимания. (с)
Да, волшебники в богов не верят, но им прекрасно известно: в богов верят сами боги. (с)
– А, привет, Модо. – Слышал, вы померли, господин Сдумс. – Э-э, да, было такое, было. – Но, вижу, вы прекрасно с этим справились. (с)
– Это правильно, – кивнул Чудакулли. – Для его же блага. И особых трудностей я здесь не вижу. Существуют сотни способов справиться со всякими там умертвиями. – Чеснок, – решительно произнес главный философ. – Мертвецы не переносят чеснок. – И я их понимаю, – сказал декан. – Сам это дерьмо терпеть не могу. – Мертвец! И он тоже! Мы все мертвы! (с)
А еще в мертвецов, заведших привычку шататься среди живых, вбивают кол, чтобы они больше не поднимались. – На всякий случай стоит смазать этот кол чесноком, – добавил казначей. – М-м, да, верно. Это не помешает, – неохотно согласился главный философ. (с)
Таким образом, существуют следующие известные виды антипреступлений: взлом с последующим украшением квартиры, оскорбительное дарение (к примеру, вручение памятного подарка в связи с уходом на пенсию) и антишантаж (например, угрозы раскрыть врагам то, что данный известный злодей и гангстер некогда пожертвовал довольно внушительную сумму на благотворительность). Однако еще раз отметим, что должного распространения антипреступления не получили. (с)
В Анк-Морпорке всегда существовала традиция радушно принимать существ всех рас, цветов и форм. Конечно, если у этих существ были деньги и обратный билет. (с)
– Ну, что творится? – В одном из храмов алтарь взлетел в воздух, а потом грохнулся прямо на нас. – А у нас люстра сама отвинтилась. Мир трещит по швам, развинчивается и левитирует. А когда я шел сюда, мимо меня пробежал костюм. С двумя парами штанов. И это всего за семь долларов! – Гм-м. Ты ярлык не разглядел? (с)
Вера является одной из самых могущественных сил во всей множественной вселенной. Сдвинуть горы ей, конечно, не под силу, но она может создать людей, наделенных такими возможностями. Однако у людей сложилось неправильное представление о вере. Они считают, что вера работает задом наперед, то есть последовательность такая: сначала – объект, потом – вера. На самом деле все было наоборот. Вера является основой всего, из нее создается все остальное, так гончар лепит свои чудесные творения из обычной глины. Например, именно вера породила богов. Их явно слепили сами верующие – и лишним тому доказательством являются краткие биографии тех, кто умудрился войти в божественный пантеон. Личности с подобными биографиями никак не могут быть божественного происхождения. Если присмотреться, то окажется, что боги в основном поступают именно так, как поступил бы на их месте самый обыкновенный человек. Особенно, когда дело касается нимф, золотых дождей и жестокой кары, обрушиваемой на головы врагов. Вера создала и многое другое. Она создала Смерть. Здесь речь идет не о техническом термине, означающем состояние, вызванное продолжительным отсутствием жизни, а о Смерти как личности. Смерть эволюционировал одновременно с жизнью. Как только живое существо смутно осознало концепцию внезапного перехода в категорию неживых, на свет родился Смерть. Он был Смертью задолго до того, как люди начали подозревать о его присутствии, они лишь придали ему форму, вручили косу и облачили в плащ с капюшоном, хотя на самом деле этой личности уже стукнуло миллион лет от роду. (с)
– Сейчас мой друг внимательно на тебя посмотрит, и если еще хоть раз он тебя увидит… – То понятия не будет иметь, что ему делать, – едва слышно произнес Сдумс. (с)
«Почему я? – думал Сдумс. – В этом городе каждый день умирают сотни людей. Однако у них никаких проблем не возникает. Они просто закрывают глаза и просыпаются кем-то еще или где-нибудь там на небесах. Ну, или в какой-нибудь преисподней. Или пируют с богами, что не так уж заманчиво. Боги по-своему неплохие ребята, но приличному человеку с этой шайкой лучше не связываться. Дзен-буддисты, к примеру, полагают, что после смерти ты становишься хозяином всех сокровищ мира. Некоторые клатчские религии утверждают, что, умерев, ты попадаешь в чудесный сад, полный юных девушек, – и такое обещает религия!..» «Интересно, – невольно подумал Сдумс, – может ли мертвец подать заявление о перемене гра-жданства?» (с)
- Что такое здесь творится? – По всем признакам, это самое настоящее необъяснимое явление. (с)
В гробу ты выглядишь очень важно, но это все трупное окоченение. (с)
– НО НАМ НАСТАНЕТ КОНЕЦ! – Не знаю, не знаю. Полагаю, все зависит от того, какую жизнь ты прожил. – ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ? – Ты веришь в богов? – ВЫ ХОТИТЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ПОСЛЕ СМЕРТИ С ВАМИ ПРОИЗОЙДЕТ ТО, ВО ЧТО ВЫ ВЕРИТЕ? – Было бы совсем неплохо, – улыбнулась она. – НО ВЫ ПОНИМАЕТЕ, Я-ТО ПРЕКРАСНО ЗНАЮ, ВО ЧТО Я ВЕРЮ НА САМОМ ДЕЛЕ. И ВЕРЮ Я… В НИЧТО. (с)
Жизнь тоже не идеальная штука. К ней у людей тоже есть претензии. Если честно рассудить. (с)
– Ты должен был сразу сказать мне, кто тебя преследует, – упрекнула госпожа Флитворт. – В здешних местах налоговики популярностью не пользуются. Когда еще мой отец был жив, к ногам особенно назойливых налоговиков привязывали камень потяжелее и бросали их в пруд. – НО, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ, ГЛУБИНА ПРУДА ВСЕГО НЕСКОЛЬКО ДЮЙМОВ. – Да. Было очень смешно наблюдать, как они об этом узнавали. (с)
Это и называется работать сообща. Они следят за космическим балансом, вселенской гармонией и пространственным равновесием, а он - за тем, чтобы тля не сожрала розы. (с)
– А вообще, это нечестно. Если бы каждый человек точно знал, когда умрет, то прожил бы куда лучшую жизнь… – ЕСЛИ БЫ ЛЮДИ ЗНАЛИ, КОГДА УМРУТ, ОНИ, СКОРЕЕ ВСЕГО, НЕ ЖИЛИ БЫ ВООБЩЕ. (с)
И это говоришь ты? Да что ты знаешь о военной тактике? Ты даже «йо!» не можешь правильно крикнуть! (с)
Иногда люди забирались на гору, чтобы добавить пару камней к пирамидке, сложенной на вершине, но это служит лишним доказательством того, что, если есть какой-нибудь глупый обычай, его обязательно подхватит человечество и воплотит в жизнь. (с)
– Я ослеп! – Твой бонсай сполз тебе на глаза. (с)
В одной деревушке, что высоко в Овцепикских горах, где правильно исполняют народные танцы, принято считать, что человека нельзя назвать окончательно мертвым, пока не успокоятся волны, которые он поднял в мире, пока не остановятся часы, которые он завел, пока не выбродит поставленное им вино и не будет собрано посаженное им зерно. Временная протяженность жизни, как утверждают жители деревушки, – это лишь ось, вокруг которой вращается все бытие. (с)
Только я могла умудриться накануне последнего звонка, который я буду вести, пойти в дендр кататься на ролебасах в дождь и не надеть наколенники. Я же в сарафане завтра буду, еще бы.
Самое вкусненькое.Я подумала о супе из костей внизу: суп, в котором я стану просто очередным ингредиентом. (с)
Я припомнила, что симфониям Бетховена иногда давались имена: Героическая, Пасторальная и так далее. Эту следовало бы назвать Вампирской, потому что она просто отказывалась успокоиться и умереть. (с)
- Я тебя знаю, - мрачно заявила она, уставившись на его эспаньолку. - Ты дьявол, да. Да, вот что было и случилось вновь: дьявол вернулся в лес Джиббет. (с)
- Мужчины! Мужчины и их чертовы выхлопные газы. (с)
- Как поживает наша хорошенькая киска? - заворковала я, уголком глаза наблюдая, поверил ли мне кто-нибудь. Я знала, что кошка не поверила, она сразу же начала изворачиваться. (с)
"Ему спокойнее под свои зонтиком, дорогуша, - говаривала она. - Даже когда собаки задыхаются в пыли". (с)
Я дважды моргнула: достаточно, чтобы не выглядеть непочтительной. (с)
Разрисуйте меня горошком! Я свободна! Вот это да! (с)
Я уверена. Нам предназначено стать бриллиантами! Ах, как волнительно думать о том, что еще долго после конца света будет существовать то, что останется от наших тел, превратится в сверкающую пургу из бриллиантовой пыли, несомую в вечность в красном сиянии умирающего солнца. (с)
- Если ты ничего не будешь помнить, запомни главное: вдохновение изнутри - все равно что жар в печи. Оно позволяет печь сносные батские булочки. Но вдохновение снаружи - все равно что вулкан, оно меняет облик мира. (с)
Вот так просто. За пару секунд кости, как говорил Юлий Цезарь, были брошены. (с)
- Сы-ы-ыр! - воскликнула я. Это была тайная молитва, значение которой было известно только Богу и мне. (с)
- Такое может сделать только мать, - договорила я. - Она не смогла удержаться. Грейс Ингльби хотела, чтобы её сын хорошо выглядел, когда его найдут повешенным за шею в лесу Джиббет. (с)
Она ослепительна, эта мегера! Я молилась, чтобы она споткнулась о ковер. (с)
Мозги и мораль не имеют ничего общего друг с другом. (с)
Смерть - не более чем простой маскарад - да и жизнь тоже! - и они обе искусно кем-то отрежессированы, каким-то закулисным небесным Маттом Уилмоттом. Все мы марионетки, поставленные на сцену Богом - или Судьбой, или Химией, называйте как хотите, - где нас надевают, словно перчатки, на руки и управляют Руперты Порсоны и Матты Уилмотты мира. Или Офелии и Дафны де Люсы. Мне хотелось заулюлюкать! (с)
- Если я кому-нибудь потребуюсь, - сказала я, - я буду в своей комнате, рыдать в шкафу. (с)